Все мы знаем, какой пиздец сейчас происходит с Украиной и одной известной вам страной-победительницей-фашизма. Если вы хотите почитать об этом, помочь актуализировать информацию или высказать свое мнение — можете сделать это в статье Война в Украине и в обсуждении.
Редактирование Салтыков-Щедрин
Внимание! Вы не авторизовались на сайте. Ваш IP-адрес будет публично видимым, если вы будете вносить любые правки. Если вы войдёте или создадите учётную запись, правки вместо этого будут связаны с вашим именем пользователя, а также у вас появятся другие преимущества.
Правка может быть отменена. Пожалуйста, просмотрите сравнение версий, чтобы убедиться, что это именно те изменения, которые вас интересуют, и нажмите «Записать страницу», чтобы изменения вступили в силу.
| Текущая версия | Ваш текст | ||
| Строка 14: | Строка 14: | ||
== Старинное дворянство == | == Старинное дворянство == | ||
[[Файл:Saltykov_in_1850s.jpg|150px|thumb|В 20 я тоже был бородат.]] | [[Файл:Saltykov_in_1850s.jpg|150px|thumb|В 20 я тоже был бородат.]] | ||
| − | Сабжу очень повезло родится в такой старинном дворянстве РИ как Салтыковы. Михаил Евграфович Салтыков родился 15 (27) января 1826 года в имении родителей в селе Спас-Угол Калязинского уезда Тверской губернии (Ибо рассейская ымперия же!). Был шестым ребёнком потомственного дворянина и коллежского советника Евграфа Васильевича Салтыкова (1776—1851). Мать пейсателя, Ольга Михайловна Забелина (1801—1874), была дочерью московского купца Михаила Петровича Забелина (1765—1849) и Марфы Ивановны (1770—1814). Хотя в примечании к «Пошехонской старине» Салтыков просил не смешивать его с личностью Никанора Затрапезного, от имени которого ведётся рассказ, но полнейшее сходство многого из сообщаемого о Затрапезном с несомненными фактами жизни Михаила Салтыкова позволяет предполагать, что «Пошехонская старина» имеет отчасти автобиографический характер. | + | Сабжу очень повезло родится в такой старинном дворянстве РИ как Салтыковы. Михаил Евграфович Салтыков родился 15 (27) января 1826 года в имении родителей в селе Спас-Угол Калязинского уезда Тверской губернии(Ибо рассейская ымперия же!). Был шестым ребёнком потомственного дворянина и коллежского советника Евграфа Васильевича Салтыкова (1776—1851). Мать пейсателя, Ольга Михайловна Забелина (1801—1874), была дочерью московского купца Михаила Петровича Забелина (1765—1849) и Марфы Ивановны (1770—1814). Хотя в примечании к «Пошехонской старине» Салтыков просил не смешивать его с личностью Никанора Затрапезного, от имени которого ведётся рассказ, но полнейшее сходство многого из сообщаемого о Затрапезном с несомненными фактами жизни Михаила Салтыкова позволяет предполагать, что «Пошехонская старина» имеет отчасти автобиографический характер. |
| − | Первым учителем М. Е. Салтыкова был [[Крепостное право|крепостной человек]] его родителей, живописец [[:lm_ru:Небыдло|Павел Соколов]]; потом с ним занимались [[:lm_ru:Кто эти все люди?|старшая сестра, священник соседнего села, гувернантка и студент Московской духовной академии]]. Десяти лет от роду он поступил в Московский дворянский институт, а два года спустя был переведён, как один из лучших учеников, [[:lm_ru:ЩИТО?|казённокоштным]] воспитанником | + | Первым учителем М. Е. Салтыкова был [[Крепостное право|крепостной человек]] его родителей, живописец [[:lm_ru:Небыдло|Павел Соколов]]; потом с ним занимались [[:lm_ru:Кто эти все люди?|старшая сестра, священник соседнего села, гувернантка и студент Московской духовной академии]]. Десяти лет от роду он поступил в Московский дворянский институт, а два года спустя был переведён, как один из лучших учеников, [[:lm_ru:ЩИТО?|казённокоштным]] воспитанником в Царскосельский лицей. Именно там он и начал свою деятельность графомании <del>величия</del>. |
В 1844 году окончил лицей по второму разряду (то есть с чином X класса, зацените - карьерный рост), 17 из 22 учеников были исключены, так как поведение их аттестовалось не более как «довольно хорошим»: к обычным школьным проступкам (грубость, курение, небрежность в одежде) у Щедрина присоединялось «писание стихов» «неодобрительного» содержания. В лицее под влиянием свежих ещё тогда Пушкинских преданий каждый курс имел своего поэта; на XIII курсе эту роль играл Салтыков. Несколько его стихотворений было помещено в «[[:w:Библиотека для чтения|Библиотеке для чтения]]» 1841 и 1842 годов, когда он был ещё лицеистом; другие, напечатанные в «Современнике» (ред. Плетнёва) в 1844 и 1845 годах, написаны им также ещё в лицее; все эти стихотворения перепечатаны в «Материалах для биографии М. Е. Салтыкова», приложенных к полному собранию его сочинений. До-до-до, дорогой анон, в 18 лет сабж уже пришёл к успеху! [[:lm_ru:Сперва добейся!|А ты осилил это в свои 18 лет?]] | В 1844 году окончил лицей по второму разряду (то есть с чином X класса, зацените - карьерный рост), 17 из 22 учеников были исключены, так как поведение их аттестовалось не более как «довольно хорошим»: к обычным школьным проступкам (грубость, курение, небрежность в одежде) у Щедрина присоединялось «писание стихов» «неодобрительного» содержания. В лицее под влиянием свежих ещё тогда Пушкинских преданий каждый курс имел своего поэта; на XIII курсе эту роль играл Салтыков. Несколько его стихотворений было помещено в «[[:w:Библиотека для чтения|Библиотеке для чтения]]» 1841 и 1842 годов, когда он был ещё лицеистом; другие, напечатанные в «Современнике» (ред. Плетнёва) в 1844 и 1845 годах, написаны им также ещё в лицее; все эти стихотворения перепечатаны в «Материалах для биографии М. Е. Салтыкова», приложенных к полному собранию его сочинений. До-до-до, дорогой анон, в 18 лет сабж уже пришёл к успеху! [[:lm_ru:Сперва добейся!|А ты осилил это в свои 18 лет?]] | ||
| − | |||
== Начало пейсоты == | == Начало пейсоты == | ||
Ни одно из стихотворений Михаила Салтыкова (отчасти переводных, отчасти оригинальных) не носит на себе следов таланта; позднейшие по времени даже уступают более ранним. М. Е. Салтыков скоро понял, что у него нет призвания к поэзии, перестал писать [[:lm_ru:Хуита|стихи]] и [[:lm_ru:Попоболь|не любил]], когда ему о них напоминали. Однако в этих ученических упражнениях чувствуется искреннее настроение, большей частью [[:lm_ru:Ffustration|грустное]], меланхоличное (в тот период у знакомых Салтыков слыл под именем «мрачного лицеиста»). Не смотря на свой успех в карьере, пейсательствовать он ещё не умел. Но сабж быстро понял, что надо [[:lm_ru:Хитрый план|что-то сделать]], чтобы нормально пейсательствовать начать. | Ни одно из стихотворений Михаила Салтыкова (отчасти переводных, отчасти оригинальных) не носит на себе следов таланта; позднейшие по времени даже уступают более ранним. М. Е. Салтыков скоро понял, что у него нет призвания к поэзии, перестал писать [[:lm_ru:Хуита|стихи]] и [[:lm_ru:Попоболь|не любил]], когда ему о них напоминали. Однако в этих ученических упражнениях чувствуется искреннее настроение, большей частью [[:lm_ru:Ffustration|грустное]], меланхоличное (в тот период у знакомых Салтыков слыл под именем «мрачного лицеиста»). Не смотря на свой успех в карьере, пейсательствовать он ещё не умел. Но сабж быстро понял, что надо [[:lm_ru:Хитрый план|что-то сделать]], чтобы нормально пейсательствовать начать. | ||
| Строка 31: | Строка 30: | ||
В первой повести М. Е. Салтыкова, «Противоречия», которую он никогда впоследствии не перепечатывал, звучит, сдавленно и глухо, та самая тема, на которую были написаны ранние романы Ж. Санд: признание прав жизни и страсти. Герой повести, Нагибин — человек, [[:lm_ru:Маменкин сынок|обессиленный тепличным воспитанием и беззащитный против влияний среды]], против «мелочей жизни». Страх перед этими мелочами и тогда, и позже (например, в «Дороге» в «Губернских очерках») был знаком, по-видимому, и самому Салтыкову — но у него это был тот страх, который служит источником [[:lm_ru:АГП|борьбы]], а не уныния. В Нагибине отразился, таким образом, только [[:lm_ru:Эскапизм|один небольшой уголок внутренней жизни автора]]. Другое действующее лицо романа — «женщина-кулак», Крошина — напоминает Анну Павловну Затрапезную из «Пошехонской старины», то есть навеяно, вероятно, семейными воспоминаниями Михаила Салтыкова. | В первой повести М. Е. Салтыкова, «Противоречия», которую он никогда впоследствии не перепечатывал, звучит, сдавленно и глухо, та самая тема, на которую были написаны ранние романы Ж. Санд: признание прав жизни и страсти. Герой повести, Нагибин — человек, [[:lm_ru:Маменкин сынок|обессиленный тепличным воспитанием и беззащитный против влияний среды]], против «мелочей жизни». Страх перед этими мелочами и тогда, и позже (например, в «Дороге» в «Губернских очерках») был знаком, по-видимому, и самому Салтыкову — но у него это был тот страх, который служит источником [[:lm_ru:АГП|борьбы]], а не уныния. В Нагибине отразился, таким образом, только [[:lm_ru:Эскапизм|один небольшой уголок внутренней жизни автора]]. Другое действующее лицо романа — «женщина-кулак», Крошина — напоминает Анну Павловну Затрапезную из «Пошехонской старины», то есть навеяно, вероятно, семейными воспоминаниями Михаила Салтыкова. | ||
| − | Гораздо крупнее «Запутанное дело» (перепечатано в «Невинных рассказах»), написанное под сильным влиянием [[: | + | Гораздо крупнее «Запутанное дело» (перепечатано в «Невинных рассказах»), написанное под сильным влиянием [[:lm_ru:Гоголь|«Шинели»]], может быть, и «Бедных людей», но заключающее в себе несколько замечательных страниц (например, изображение пирамиды из человеческих тел, которая снится Мичулину). «Россия, — так размышляет герой повести, — государство обширное, обильное и богатое; да человек-то [[:lm_ru:Быдло|глуп]], мрёт себе с голоду в обильном государстве». «Жизнь — [[:lm_ru:Рандом|лотерея]]», подсказывает ему привычный взгляд, завещанный ему отцом; «оно так, — отвечает какой-то недоброжелательный голос, — но почему же она лотерея, почему ж бы не быть ей просто жизнью?» Несколькими месяцами раньше такие рассуждения остались бы, может быть, незамеченными — но «Запутанное дело» появилось в свет как раз тогда, когда Февральская революция во Франции отразилась в России учреждением так называемого Бутурлинского комитета (по имени его председателя Д. П. Бутурлина), облечённого особыми полномочиями для обуздания печати. |
Вслед за возвращением Салтыкова из ссылки возобновилась, с большим блеском, его литературная деятельность. Имя надворного советника Щедрина, которым были подписаны появлявшиеся в «Русском вестнике» с 1856 года «Губернские очерки», сразу стало одним из самых любимых и популярных. | Вслед за возвращением Салтыкова из ссылки возобновилась, с большим блеском, его литературная деятельность. Имя надворного советника Щедрина, которым были подписаны появлявшиеся в «Русском вестнике» с 1856 года «Губернские очерки», сразу стало одним из самых любимых и популярных. | ||
| Строка 60: | Строка 59: | ||
Незаменимой утратой был для него поэтому разрыв непосредственной связи между ним и публикой. Михаил Салтыков знал, что «читатель-друг» по-прежнему существует — но этот читатель «заробел, затерялся в толпе, и дознаться, где именно он находится, довольно трудно». Мысль об одиночестве, о «брошенности» удручает его всё больше и больше, обостряемая физическими страданиями и в свою очередь обостряющая их. «Болен я, — восклицает он в первой главе „Мелочей жизни“. Недуг впился в меня всеми когтями и не выпускает из них. Измождённое тело ничего не может ему противопоставить». Последние его годы были медленной агонией, но он не переставал писать, пока мог держать перо, и его творчество оставалось до конца сильным и свободным: «Пошехонская старина» ни в чём не уступает его лучшим произведениям. Незадолго до смерти он начал новый труд, об основной мысли которого можно составить себе понятие уже по его заглавию: «Забытые слова» («Были, знаете, слова, — сказал Салтыков Н. К. Михайловскому незадолго до смерти, — ну, совесть, отечество, человечество, другие там ещё… А теперь потрудитесь-ка их поискать!.. Надо же напомнить!»..) Он умер от закупорки мозговых сосудов 28 апреля (10 мая) 1889 года и погребён 2 мая (14 мая), согласно его желанию, на Волковском кладбище, рядом с И. С. Тургеневым. В 1936 г. могила была перенесена на Литераторские мостки. | Незаменимой утратой был для него поэтому разрыв непосредственной связи между ним и публикой. Михаил Салтыков знал, что «читатель-друг» по-прежнему существует — но этот читатель «заробел, затерялся в толпе, и дознаться, где именно он находится, довольно трудно». Мысль об одиночестве, о «брошенности» удручает его всё больше и больше, обостряемая физическими страданиями и в свою очередь обостряющая их. «Болен я, — восклицает он в первой главе „Мелочей жизни“. Недуг впился в меня всеми когтями и не выпускает из них. Измождённое тело ничего не может ему противопоставить». Последние его годы были медленной агонией, но он не переставал писать, пока мог держать перо, и его творчество оставалось до конца сильным и свободным: «Пошехонская старина» ни в чём не уступает его лучшим произведениям. Незадолго до смерти он начал новый труд, об основной мысли которого можно составить себе понятие уже по его заглавию: «Забытые слова» («Были, знаете, слова, — сказал Салтыков Н. К. Михайловскому незадолго до смерти, — ну, совесть, отечество, человечество, другие там ещё… А теперь потрудитесь-ка их поискать!.. Надо же напомнить!»..) Он умер от закупорки мозговых сосудов 28 апреля (10 мая) 1889 года и погребён 2 мая (14 мая), согласно его желанию, на Волковском кладбище, рядом с И. С. Тургеневым. В 1936 г. могила была перенесена на Литераторские мостки. | ||
| − | |||
== TL;DR == | == TL;DR == | ||
Напейсал наш сабж вот такую графоманию: | Напейсал наш сабж вот такую графоманию: | ||
